Заметки члена жюри
Жюри конкурса на лучший перевод стихотворений Тадеуша Ружевича на русский язык в составе: Наталья Горбаневская (председатель жюри, Париж), Адама Поморского (Варшава), Андрея Хадановича (Минск), Ежи Чеха (Познань) и Игоря Белова (Калининград) постановило:
Первую премию (50 000 рублей) присудить ВЛАДИМИРУ ОКУНЮ (Самара)
Вторую премию (30 000 рублей) поделить между
ЛЬВОМ ОБОРИНЫМ (Москва) и КОНСТАНТИНОМ РУСАНОВЫМ (Николаев)
Третью премию (10 000 рублей) присудить АНАСТАСИИ ВЕКШИНОЙ (Москва)
Международный конкурс на лучший перевод стихотворений Тадеуша Ружевича на русский язык стал логичным продолжением Милошевского конкурса русских переводчиков, проведенного фондом «За нашу и вашу свободу» в 2011 году при поддержке Польского института книги. В ноябре 2012 года во Вроцлаве прошли мастер-классы переводчиков польской поэзии, в которых приняли участие финалисты, лауреаты, а также большинство членов жюри Милошевского конкурса, и эти семинары стали своего рода творческой «разминкой» перед проведением очередного конкурса, тем более, что практическая часть вроцлавских мастер-классов оказалось тесно связана именно с творчеством Тадеуша Ружевича – участникам было предложено перевести на русский язык несколько новых, еще не опубликованных стихотворений Ружевича; переводы затем разбирались на семинарах, работой которых руководила Наталья Горбаневская. Автору этих строк выпала тогда честь участвовать в разборе получившихся переводов буквально бок о бок с Натальей Евгеньевной, и преподанный ей урок высокого переводческого мастерства лишний раз подтвердил, что успех Милошевского конкурса был обусловлен именно ее невероятно чутким и ответственным подходом к искусству перевода. Один из дней мастер-классов был объявлен «днем Тадеуша Ружевича», и, хотя сам поэт не смог присутствовать на мастер-классах по состоянию здоровья, перед нами выступил Ян Столярчик, секретарь и близкий друг Ружевича; завершился же день поэтическим вечером Натальи Горбаневской, что было глубоко символично, ибо, как показала дальнейшая работа жюри переводческого конкурса, которое вновь возглавила Наталья Евгеньевна, лучшего председателя у жюри Ружевического конкурса просто быть не могло.
И вот, в мае прошлого года Фонд «За нашу и вашу свободу» объявил о начале приема конкурсных работ, который продолжался до 1 октября 2013 года. Как и два года назад, география конкурса оказалась весьма обширна – были участники из России (Москва, Санкт-Петербург, Великий Новгород, Екатеринбург, Ростов-на-Дону, Самара, Калининград, Казань, Томск, Тюмень, Ярославль, Улан-Удэ, Тольятти, Переславль-Залесский и др.), Польши (Краков, Вроцлав, Лодзь, Белосток, Торунь, Чешин, Сосновец и др.), Украины (Киев, Харьков, Одесса, Донецк), Беларуси (Минск), Литвы (Вильнюс), Германии (Берлин), США (Маунтин-Вью), Израиля… Всего же на суд жюри за несколько месяцев поступило и было допущено к конкурсу 128 работ. Среди участников конкурса, как нам стало известно уже потом, когда имена и фамилии конкурсантов были «рассекречены» организаторами, оказались известные российские (и не только!) поэты и переводчики, любители литературы, польского языка и польской культуры, ученые, преподаватели, журналисты, режиссеры. Разница в возрасте тоже была весьма велика – самый молодой участник конкурса на момент оправки своих переводов перешел в десятый класс средней школы.
Было невероятно радостно вновь поработать в составе жюри вместе с замечательным польским переводчиком, президентом Польского ПЕН-центра Адамом Поморским и прекрасным белорусским поэтом и переводчиком (в его переводческом активе – не только Чеслав Милош и Рышард Крыницкий, но и Яцек Качмарский, а также… Леонард Коэн и Серж Генсбур), президентом Белорусского ПЕН-центра Андреем Хадановичем, чьи стихи я давно и с огромным удовольствием перевожу на русский язык. Настоящим подарком для меня стало знакомство с выдающимся польским переводчиком Ежи Чехом, в чьем блестящем переводе на польский я совсем недавно прочитал культовый роман Лимонова «Это я – Эдичка», а также антологию российского поэтического самиздата. Но, разумеется, главным «мотором» деятельности жюри, человеком, задававшим самую высокую планку нашей работе, была Наталья Горбаневская. На ней, по сути, и держался не только авторитет конкурса, но и сама нелегкая работа по оценке представленных на конкурс переводов.
А работа и в самом деле оказалась нелегкой. Только в самом начале казалось, что, имея за плечами опыт судейства в подобном конкурсе, можно будет без труда выставить оценки и легко определить победителя. На Милошевском конкурсе членов жюри (меня, во всяком случае; уверен, однако, что в этом я не был одинок) основательно выручало присутствие в конкурсной подборке рифмованного стихотворения «Вальс». Действительно, одного взгляда на перевод этого невероятно сложного текста было достаточно, чтобы оценить способности переводчика – хотя, разумеется, мы оценивали далеко не одни лишь версификационные навыки. В случае же с Ружевичем пришлось также обращать особенно пристальное внимание на нюансы, оттенки, мелочи (которые на самом деле никогда не бывают мелочами!), навыки переводчика ориентироваться в польском и мировом культурно-историческом и даже философском контексте, умение разглядеть в тексте скрытые цитаты из польских классиков и современников. Исключительно важными оказались комментарии, которыми переводчики снабжали свои работы, равно как и способность конкурсантов чувствовать, какой комментарий нужен и важен, а какой – нет: скажем, за комментарии, в которых переводчики объясняли нам, кто такие Ницше и Мицкевич, баллы снижались, и порой снижались самым суровым образом. Для многих участников, по их собственному признанию, составление примечаний к переводам стало увлеченной работой с польскими и межъязыковыми интертекстами, цитатами, сложными бытовыми и топографических интер- и подтекстуальными реалиями у Ружевича. Один из финалистов конкурса в процессе перевода настолько увлекся этими пластами аллюзий, что собрался проводить отдельный семинар для студентов-полонистов о жанре и мастерстве примечания на примере стихотворений Ружевича, предложенных для переводческого конкурса.
Несмотря на то, что все стихи, предложенные к переводу в рамках конкурса, были написаны верлибром (хотя часто в них «всплывали» неожиданные рифмы и характерный «традиционный» ритм), некоторые участники конкурса решились на довольно нетривиальный, хотя и, на мой взгляд, не совсем удачный ход – перевести стихотворения Ружевича рифмованными и строго ритмизированными стихами. Конечно, перевод может быть сколь угодно вольным, иногда даже являясь уже не столько переводом, сколько вариацией на тему оригинала (классический пример – стихи Андрея Вознесенского с авторской пометкой «на мотив Уильяма Джея Смита», свободные вариации на стихи американского поэта, выполненные в хорошо узнаваемой, «вознесенской» манере). К сожалению, удачных рифмованных вариаций на темы стихов Ружевича у участников конкурса не получилось, несмотря на большую проделанную работу.
В процессе нашего судейства Наталья Горбаневская справедливо заметила, что «Ружевичевский конкурс оказался, как это ни парадоксально, труднее Милошевского. (…) Стихи и поэма Ружевича — почти все, которые были предложены для перевода, — пронизаны цитатами и реалиями. Задача выявить цитатность и дать надлежащие примечания практически ни у кого не была выполнена полностью». К примеру, оборванное у Ружевича на середине четвертой строки четверостишие Тувима Наташе пришлось перевести самой (удачных переводов этого иронического фрагмента, а тем более переводов, выполненных стихами, мы так и не встретили), и сделала она это, как обычно, блестяще:
Я буду первый в Польше футурист,
Не фокусник, не дурака валятель,
Спортсмен рифмовки или заклинатель
Тех мест, откуда…
(окончание строки: вылезает глист)
Казалось бы, мелочь. Но для переводчика, как я уже замечал, нет и не может быть мелочей.
Сам же принцип выставления оценок был таким же, как и два года назад: каждому участнику (имена и фамилии которых были нам, разумеется, неизвестны – оргкомитет высылал нам конкурсные работы под номерами) мы выставляли по одной оценке, от 0 до 10. Ежи Чех и Андрей Хаданович ограничились выставлением оценок, поделившись своими впечатлениями от конкурсных работ в переписке с председателем и другими членами жюри, а затем и во время финального заседания в Москве. Наталья Горбаневская, а также автор этих заметок в обоснование почти каждой оценки писали несколько слов, что же касается Адама Поморского, то он, как и в прошлый раз, сопровождал каждую конкурсную работу развернутой аналитической рецензией. К 12 ноября мы выставили все оценки, они были сведены в таблицу, посчитаны, и мы получили десятку финалистов конкурса, куда вошли те, кто набрал наибольшее количество баллов. Финалистами конкурса стали: Ярослава Ананко (Минск – Берлин) и Генрих Киршбаум (Берлин), Анастасия Векшина (Москва), Вера Виногорова (Санкт-Петербург – Белосток), Елена Калявина (Киев) и Александр Ситницкий (Маунтин-Вью), Софья Кобринская (Одесса), Лев Оборин (Москва), Владимир Окунь (Самара), Екатерина Полянская (Санкт-Петербург), Константин Русанов (Николаев), Ольга Чалая (Вроцлав). Все финалисты получили от Фонда «За нашу и вашу свободу» и польского посольства в России приглашения прибыть в Москву для участия в финальной церемонии подведения итогов конкурса. Мы обменялись с Наташей Горбаневской и оргкомитетом еще несколькими мейлами, и с нетерпением стали ждать встречи в Москве – окончательное заседание жюри было назначено на 5 декабря.
И тут случилось непоправимое. 29 ноября в Париже внезапно умерла Наталья Горбаневская.
Мы переписывались буквально накануне, 28 ноября, обсуждали стихи в Живом журнале. Невозможно передать, что мы все тогда чувствовали – он нас ушел не только потрясающий поэт, тонкий переводчик, легендарный правозащитник, но и Учитель во всех смыслах этого слова. Наташа Горбаневская (я очень горжусь, что в своре время во Вроцлаве она разрешила мне говорить ей «ты») не только показала нам, как нужно писать и переводить стихи, не только была фантастически внимательным и ответственным редактором, а также благодарным читателем всех появлявшихся в ее поле зрения литературных новинок, но и человеком, подававшим нам пример того, как вести себя с достоинством. А это дорогого стоит.
Ощущение было в первые дни – будто почва ушла из-под ног. Но нам предстояло еще завершить судейство, и постараться сделать это на заявленном высоком уровне, чтобы быть достойными памяти Натальи Евгеньевны.
5 декабря в Москве состоялось финальное заседание жюри Ружевичевского конкурса в составе: Ежи Чех, Андрей Хаданович, Игорь Белов. С Адамом Поморским, который был вынужден остаться в Варшаве, мы связывались по телефону. Присутствовала также Татьяна Иванова, которая представляла Оргкомитет конкурса и вела протокол заседания жюри. В самом начале заседания мы почтили минутой молчания память ушедшей от нас Натальи Горбаневской, и единодушно решили не выбирать нового председателя: Наташа всё время незримо присутствовала среди нас. После короткого, но довольно интенсивного обсуждения мы вынесли наш вердикт: первую премию присудить Владимиру Окуню, вторую премию поделить между Львом Обориным и Константином Русановым, третью же премию присудить Анастасии Векшиной. Мы были убеждены, что Наташа наша решение одобрила бы: не случайно еще 16-го ноября Наталья Евгеньевна в своем ЖЖ разместила, по ее словам, «почти идеальный» перевод стихотворения Ружевича «В Смелове», выполненный как раз Владимиром Окунем. Мало кому из переводчиков оказался по силам этот исключительно сложный, пронизанный рифмами и полный самых разных культурно-исторических аллюзий текст.
На следующий день, 6 декабря, в посольстве Польши состоялась торжественная церемония подведения итогов конкурса на лучший перевод стихотворений Тадеуша Ружевича. Перед собравшимися переводчиками, а также пришедшими на церемонию московскими литераторами, журналистами и просто любителями изящной словесности выступили посол Польши в России Войцех Зайончковский и директор Польского института книги Гжегож Гауден. Присутствовавшие на церемонии члены жюри (так вышло, что ими были поляк, белорус и россиянин) прочитали стихи Натальи Горбаневской на польском, белорусском и русском языках, стоя рядом с портретом Натальи Евгеньевны, который привезли организаторы конкурса. После того, как были вручены премии и гости церемонии смогли пообщаться в неформальной обстановке за бокалом вина, все переместились в здание Польского культурного центра, где нас уже ждала публика, собравшаяся на ставший традиционным поэтический вечер победителей, финалистов и членов жюри переводческого конкурса. На вечере, который виртуозно, постоянно импровизируя, вел Андрей Хаданович, выступили не только лауреаты конкурса, но и замечательный переводчик польской литературы, редактор журнала «Иностранная литература» Ксения Старосельская, известный поэт Евгений Чигрин и другие именитые литераторы.
А 7 декабря в московском клубе «Китайский летчик Джао Да» прошел поэтический вечер памяти Натальи Евгеньевны Горбаневской. Эту сравнительно новую литературную площадку группа «Культурная инициатива» (Данил Файзов и Юрий Цветков) выбрала для проведения вечера не случайно – именно в «Китайском летчике» состоялось последнее выступление Наташи в Москве. Мы делились воспоминаниями и читали свои любимые стихи Натальи Горбаневской; вечер, на котором выступили такие разные литераторы, как Григорий Кружков и Дмитрий Кузьмин, Данила Давыдов и Дмитрий Строцев, получился на редкость теплым. Всех нас объединила в тот день любовь к потрясающим стихам Натальи Евгеньевны, горечь по поводу ее внезапного ухода, глубокая благодарность за ее отзывчивость, неравнодушие, широту души и талант, а также, разумеется, память…
Конкурс завершен, но, поскольку он уже стал доброй традицией, полагаю, что через какое-то время наши замечательные переводчики польской поэзии смогут вновь попробовать свои силы в увлекательном литературном состязании. Во всяком случае, в Москве мы всерьез обсуждали с президентом Фонда «За нашу и вашу свободу» Николаем Ивановым, которого хочется от всей души поблагодарить за его подвижническую деятельность, перспективу проведения конкурса на лучший перевод стихотворений Виславы Шимборской. Да Бог, чтобы этим планам суждено было сбыться! Ведь успешное участие (а тем более победа!) в этих конкурсах уже становится для наших переводчиков своего рода профессиональным «знаком качества». И, разумеется, школой переводческого мастерства, образцом которого для нас навсегда останется работа Натальи Евгеньевны Горбаневской.
Игорь БЕЛОВ
